Сонный пасмурный день не предвещал ничего интересного. Стоящих дел не было. Не зная, чем себя занять, отправился на прогулку. Поначалу всё ворчал на Юрхана: какая-то девчонка теперь стала ему дороже друга. Даже видеть его не хочу! Пройдёт мимо — не поздороваюсь, пусть со своей Айирой общается. Тоже мне друг!

Настроение было паршивым: поступок друга показался мне предательством. Не знаю, куда и к чему привели бы меня дурные мысли, если бы не Куху.

— Илхуррр! — вдруг раздался его хриплый возглас.

­— Что?! Куху, повтори!

— Илхуррр! ­— послушно прохрипел ворон и принялся самодовольно чистить перья.

— Ты можешь выговорить моё имя?!

— Илхуррр! — опять прохрипел ворон, гордо повертел головой и невозмутимо продолжил чистку перьев.

— Ты молодчина, Куху! А можешь ещё что-нибудь сказать?

Но ворону не суждено было ответить на мой вопрос — всё из-за лисички. Зулу вдруг встала как вкопанная, шерсть её поднялась на загривке. Лисичка ощерилась, припала на задние лапы и смешно затявкала.

Я огляделся, никакой угрозы не увидел и удивился. Но и Зулу не станет без повода так себя вести. Значит, угроза есть, но какая и откуда? Лисичка смотрела на кусты, я тоже уставился на них, но ничего не увидел. Зулу между тем не унималась: она оскалила зубы и готовилась броситься. Только вот на кого?

Тут мне в голову пришла простая мысль, и я успел удивиться, почему не подумал об этом раньше. Надо посмотреть особым зрением! Подивился своей глупости и сразу же переключился, внимательно разглядывая кусты.

Ох, вот уж не скажешь, что мне понравилась увиденное! В кустах сидел, если можно так сказать об этом духе, тумун. Однажды мне такого же показал отец. Сам по себе этот дух не может причинить вред человеку. У него толком нет тела: тумун — дух тумана и очень похож на него.

Двигается он практически незаметно, за спиной у человека и чуть сбоку, так, чтобы его нельзя было увидеть даже мельком. А если увидеть всё же удалось, то покажется, будто бы в кустах застряло облачко тумана. Ничего особенного: туман же всегда стелется над травой и застревает в кустах. В жаркую и ясную погоду тумуну приходится тяжело, она может погубить его. Поэтому дух чаще всего живёт на болотах или в заболоченных низинах.

Особенностью этого духа является его незаметное, неявное влияние на мысли и состояние человека. Тумун — мастер сомнений и недовольства. Тихонечко вкрадывается в мысли и поначалу просто придаёт им едва заметный тёмный оттенок. А потом мысли становятся всё чернее и тяжелее. Наверное, именно поэтому данного духа называют верным слугой Гурхума-Су.

Победить этого духа очень сложно. И дело не только в том, что обнаружить его почти невозможно. Просто трудно найти способ сражаться с туманом. Что с ним ни делай, он тихонечко развеется и исчезнет, но только для того, чтобы вновь собраться в том или ином месте. И есть ещё одна большая трудность в борьбе с ним: он толкает человека на необдуманные поступки.

Представьте: только вы разогнали вредный туман, а он тут же появился рядом. И снова. И ещё раз. И опять! Тут любой рассердится, впадёт в гнев от бессилия, дойдёт до исступления и упадёт без сил. А тумуну только этого и надо. Он уже сладко откушал гнева, на него вылитого, а теперь можно вытянуть из человека и последние силы. До смерти тумун никого не доводит, ему это не нужно. Зачем? Он ещё и ещё раз пристроится к «кормушке», подождёт, когда у жертвы восстановятся силы, она почувствует себя лучше — и снова присосётся. И опять сделает это вкрадчиво, через сомнения и лёгкое недовольство вначале.

Зулу уже начинает заходиться в своём лае. Куху с интересом смотрит на неё: его тумун, похоже, не смог зацепить. А вот лисичка уже бросилась на туман — он, конечно же, рассеялся. Зулу бросается снова, опять без результата. Она опять готовится к броску. Похоже, пора вмешаться.

Быстрым и ловким движением хватаю её за загривок и поднимаю в воздух. Первое мгновение она не понимает, что с ней произошло. Но, быстро сообразив, начинает выкручиваться, дрыгать лапами, однако это бесполезно: я держу её крепко. Только вот что теперь делать? Бежать? Тумун быстрый дух, догонит. Даже если и нет, то обязательно найдёт и снова прилипнет — он такой.

Снова перехожу на особое зрение. Теперь видно, что между Зулу и тумуном есть связь. Почти незаметная, похожая на всполох тумана, нить. Она тянется от живота лисички в самый центр тумана. Вижу, как тумун тянет у Зулу силы, как заставляет её рычать и тявкать. Отпусти я её, снова бросится на обидчика. Что делать? Оставить всё как есть нельзя.

Стал вспоминать, чему учил меня отец, когда рассказывал об этом духе. Эх, либо он не сказал, как с ним бороться, либо я ничего не помню. Судорожно роюсь в памяти, но безрезультатно. Лисичка зашлась в лае, Куху нервно теребит моё ухо, даже слегка клюнул в шею. Надо что-то предпринять, но в голове ни одной приличной мысли.

Мой взгляд падает на траву, невольно вспоминаются шишивы. Уж слишком много всего произошло, пока я учился с ними взаимодействовать… И вот тут у меня появилась замечательная идея. Лёгким свистом зову шишив.

Сначала показываются лишь два духа. Велю им собрать как можно больше своих собратьев и мигом явиться сюда. Не успел я глазом моргнуть, как вся трава, насколько хватало взгляда, была усеяна шишивами. Мысленно обещаю им большую потеху и интересное приключение. Они понимают меня сразу и весело устремляются исполнять мой приказ.

Это и в самом деле было очень весело! Первым делом они повисли на нити, связывающей лисичку и тумуна. Шишивы начали раскачиваться на ней и прыгать, дёргать, тянуть её в разные стороны. А потом и самого тумуна стали растаскивать на маленькие кусочки. Их озорство длилось недолго: уже совсем скоро от туманного духа не осталось ничего. Весело перекликаясь и благодаря меня, шишивы в то же мгновение исчезли.

Успокаиваю лисичку, она безвольно висит у меня на руках. Правда, в благодарность она лизнула мою руку. Я и сам без сил, сажусь на первый попавшийся пень, чтобы перевести дух. Едва хватает сил встать снова. С чего бы это?

И тут до меня дошло: тумун охотился на меня, а Зулу защищала. Нападая на духа, она переключила его внимание на себя, спасая тем самым меня. Теперь ясно, откуда ко мне пришли такие гадкие мысли о друге. — Юрхан, прости меня! — тихо прошептал я в пустоту. Крепче прижал к себе лисичку, нежно погладил её и пошёл домой.