Я бегу смотреть на оленей. Уже совсем скоро осень, их надо вести на новое пастбище, а путь лежит через наше селение. Оленеводы делают так каждый год . Понятное дело, отовсюду сбежались детишки. Всем охота посмотреть на этих красивых животных. Да и погладить, конечно.

Небольшой группкой в стороне стоят взрослые, им надо обсудить множество важных дел. Оленеводы оставят нам слабых оленей, которые не смогут пережить зиму. Этих оленей уведут в специальный загон. Для нашего народа это еда на зиму.

В спину кто-то легонько толкает. Оборачиваюсь. Это Юрхан, в руках у него огромная охапка иван-чая — его очень любят олени. Позади друга стоят малыши. Всё понятно: это он для них старался. Пусть покормят оленей, им это очень интересно.

— Я узнал, кто это сделал, — важно говорит Юрхан.

— Что «это»? — не понимая, спрашиваю у него.

— Ну, Кульву этого. Его на тебя напустил Тахту.

— Откуда ты знаешь? — От удивления я даже не пояснил, чего именно касается мой вопрос. А меня интересовало сразу две вещи: откуда он знает про Кульву и что его напустили именно на меня, и откуда он знает, что это сделал Тахту. Меня всегда восхищала способность друга знать всё обо всём, но в этот раз мне казалось невозможным быть в курсе всех подробностей этой истории.

— Извини, Ильхур, я не могу тебе это сказать. А что это Тахту сделал, я точно знаю.

Юрхан проговорил всё это с таким видом, что я самым искренним образом не стал выпытывать у него всю правду. Он тоже имеет право на тайны — зачем ставить друга в неловкое положение.

Олени уже съели весь иван-чай, и малышам стало скучно. Посовещавшись, мы решили идти на берег и ловить рыбу, как в прошлый раз. Было очень вкусно, всем понравилось.

Небо прячется под тонким растянутым слоем облаков. Они не закрывают его прозрачную голубизну: солнце за такими облаками не спрячешь. Просто небо теперь подёрнуто серой дымкой, словно земля туманом. Только вот туман стелется, а эти облака тянутся длиннющими нитями по всему небу от края до края. Это значит одно: скоро придут дожди, сырость, потом — холод и снег. Поэтому мы жадно ловим каждый погожий день, стараемся насладиться теплом и свободой, которую оно даёт.

Рыба уже съедена. Я рассказываю своим восторженным слушателям о пяти душах шамана. Вчера, когда я поспал и поел, папа продолжил свой рассказ, и я всё запомнил. У меня хорошая память. Теперь вот рассказываю, но не делаю прошлой ошибки: ничего не сочиняю. Так, немножко, что всем было интереснее.

Я уже рассказал им про суху, сорх и туху. Теперь говорю о хови и танг. Про хови малыши слушали без особого интереса. От состояния этой души зависит здоровье человека. Эта душа связана с дыханием. А это очень важно: всякий раз, когда человеку плохо, его дыхание сильно портится. Оно становится или прерывистым и резким, или тихим и слабым, а то и вовсе на время остановится. Бывает так, что хови покидает тело, когда условия становятся для неё невыносимыми. Такое может произойти со злым человеком. Или если человека сильно напугали.

— Ильхур, — вдруг резко говорит Юрхан, — мне кажется, что Кульва не убить тебя хотел, а прогнать из тела эту самую хови. Ты ведь тогда станешь слабым и не сможешь быть шаманом, верно?

— Не смогу, Юрхан. Никто не сможет. Без хови человек дураком становится — так папа сказал. Если хови покинет тело, то станет птицей. Эту птицу никто не сможет поймать, и не каждый шаман её сыщет.

— А птица Гудум может поймать хови?

— Может. Она сама хови, но всего нашего народа.

— Вот это да! — С малышей разом слетела скука, их любопытные глазки уставились на меня, и они наперебой стали задавать кучу вопросов. В этот момент я понял, что чувствовал мой папа, когда я сам так поступал.

— Есть ещё душа танг, — продолжил я сквозь их гомон, стараясь быть невозмутимым. — Это самая высокая душа. Только она может попасть к богам. Боги следят за каждой душой, они все души видят. Но мы увидеть богов можем только с помощью души танг.

— А если её нет? — слышу робкий голос одного из малышей.

— Она у всех есть, — важно отвечаю я, — у каждого человека. Только её нужно развивать — так папа сказал. В этом и есть смысл всей жизни — развить танг так, чтобы общаться с богами.

— Ух ты! — тихо говорит Юрхан. А почему тогда люди этим не занимаются?

— Не знаю, Юрхан. Наверное, из-за Гурхума-Су. Он делает людей злыми — какой уж там танг…

Наш разговор резко прервали. Прибежал незнакомый мальчишка — наверное, с оленеводами пришёл — и сказал, что я должен срочно идти домой: мама меня давно ищет.

Что делать — поднялись и пошли. Идти было недалеко, но я всё ещё был слаб и быстро идти не мог, а тем более бежать. Но кое-как дошли.

Мама стояла у дома. Я позвал её и спросил, зачем она меня звала. Она удивлённо посмотрела на меня и сказала, что никого за мной не посылала. Правда, тут же велела мне поесть и ложиться в кровать.

Я послушно это проделал. Лежу, мыслей в голове нет, только кружится что-то перед глазами. А потом я снова вижу волны и себя, стоящим в большой лодке. Слышу крики людей и замечаю огромную тучу: она уже висит над нашими головами. Порыв ветра с силой ударяет судно. Я больно падаю.

Открываю глаза: оказывается, я лежу на полу. С трудом понимаю, что это жилище, в котором я родился и вырос. Вдруг отворяется дверь, и в неё входит тот самый мальчишка, который позвал меня домой.

Мальчик внимательно смотрит на меня и говорит:

— Почему ты не стал смотреть до конца? Ты посмотри, это важно для тебя!

Я встряхиваю головой и обнаруживаю, что никакого мальчишки нет. Я лежу в своей постели, накрыт одеялом. Но разобраться в произошедшем не успеваю: сон снова похищает меня.