Уже который час сижу на поляне. Это бессмысленное занятие мне уже порядком надоело. Столько всего интересного вокруг — а я должен сидеть, как привязанный, и ждать, когда меня наконец позовут. Даже Юрхан возмутился. Он принёс мне немного морошки, и нам удалось недолго поболтать о всякой всячине, но его прогнали. Вот и торчу тут один на солнце. Уже есть хочется и побегать.

Меня позвали, когда я разобрал уже третью шишку. Это не очень интересно, но немного помогло скрасить скуку. Встал, стряхнул с коленей чешуйки и, ни минуты не колеблясь, отправился за незнакомым мне шаманом. Идти совсем немного, шагов тридцать — они там на поляне за кустами совещаются. Много шаманов собралось, меня обсуждают. Странные: чего тут обсуждать — и так всё ясно.

Шаманы сидели кругом. На особом месте — Сахту, по правую руку его — Саюл, а по левую — мой папа. Меня вывели в центр круга, и тут я оробел, оттого что столько пронзительных глаз разом уставилось на меня. Ещё и этот шёпот, пробежавший волной по кругу! Я хотел было оглянуться, но меня остановил голос Сахту, велевший стоять спокойно. А потом он обратился к собравшимся шаманам:

— Посмотрите на Ильхура! Нам сегодня важно понять, кто он. Нужно принять решение согласно общему мнению. Нам важно воспитать и вырастить справедливого и мудрого человека. Сейчас понятно одно: Ильхур будет сильным шаманом, но его нужно многому научить, особенно тому, как владеть своей силой. Мы знаем, к какой беде приводит неуправляемая сила шамана. Нужно избежать такой беды. Тогда мальчик будет большой помощью для нашего народа, сможет многих исцелить и многим помочь в жизненных трудностях. Мы выслушаем сегодня каждого шамана. Кто будет первым?

Я тихонько рассматриваю лица собравшихся. Понимаю, что они давно обсуждают слова Сахту. Он сейчас сказал свою речь специально для меня. Лица у шаманов взволнованные — видимо, обсуждение было бурным. Наверное, спорили и не соглашались друг с друг другом. Мои слова тут же подтвердились: шаманы начали спорить, говоря прямо со своего места, а не вставая, как в таких случаях принято. Саюл одним жестом остановил их. Все стихли, а он обратился ко мне, велев в подробностях рассказать всё, что происходило со мной в эти дни.

Пришлось пересказывать все свои «подвиги». И о видениях, и о ручье, и о пещере, и обо всём остальном. Слушали внимательно, при этом просто прожигали меня своими взглядами. Я понял, что они смотрят особым зрением, у меня это получалось как-то само по себе, но они так смотрели специально, вкладывая в такой взгляд свою силу.

— Я же говорил! — поднялся один из шаманов. — Он с пренебрежением относится ко всем вещам, которые для нас священны. Ему нельзя доверять.

Потом поднялся очень старый шаман, добрый и хороший. Он приходил к нам в гости, дружил с папой и уважительно относился к маме. Его речь была другой. Он стал заверять всех, что я хороший мальчик с чистым сердцем, просто плохо понимаю, с чем имею дело. Только вот слова этого шамана все восприняли по-разному. Кто-то согласно кивал, кто-то, наоборот, разозлился ещё больше.

Поднялся сильный шум. Шаманы один за другим вскакивали со своих мест, громко высказываясь, порой даже кричали. У каждого были свои доводы и своя правда. От шума у меня закружилась голова. Мне помогли глаза отца: он ласково и спокойно посмотрел мне прямо в сердце. А после я почувствовал, как тёплая сила наполняет мой живот. От этого стало спокойно, и я сумел с собой справиться. Теперь можно было слушать шаманов дальше, хотя делать этого не хотелось. Что-то подсказывало мне, что от этого шума мало толка. Когда люди так кричат, никакого единства не получится.

— Изгнать его! — кричал один из шаманов — Завтра же изгнать! Пока он не наделал бед.

— Так он ещё больше обозлится, — возражал ему другой, — и бед будет куда больше. Его надо учить и смотреть за ним пристально.

— И как только у шамана мог родиться такой никудышный мальчишка?! — раздался ещё один крик.

В этот момент что-то сильно грохнуло. Все замерли. Грохнуло ещё раз, а после в круг вошла моя мама и стала рядом со мной. Глаза её горели каким-то неземным огнём, щеки пылали красным, она вся была такой необыкновенной, красивой и сильной. Мне подумалось, что если она в таком состоянии велит горам разойтись в стороны, то они разойдутся.

— Это кому тут не нравится мой сын?! — спросила она таким голосом, что все шаманы сразу утихли. Мне даже показалось, что они вжали головы в плечи. — Кто из вас был отмечен богами? Кого из вас тотемное животное привело в священную пещеру? С кем из вас говорил дух горного ручья? К кому из вас прилетала птица Гудум? Кто из вас смог, будучи мальчишкой, подчинить болотного духа? Тут и сейчас не все смогут. Вы просто завидуете моему сыну. Вы настолько мелки, что не в состоянии оценить его. Это говорю вам я, о которой Лигва сказала: «Ты бы стала великой знахаркой, сильней и искусней меня, но родишь сильного шамана, способного победить Гурхума-Су». Большинство из вас недостойно говорить о моём сыне! Вас самих стоит изгнать, и чтобы даже памяти о вас не осталось.

После этих слов, мама взяла меня за руку, собираясь увести за собой. Но её жестом остановил Сахту, а Саюл одобрительно кивнул, чтобы она успокоилась. В нашем народе очень уважают женщин, их слово имеет большое значение. Они знают правду, недоступную мужчинам, и видят то, что даже самые умелые шаманы увидеть не могут. А ещё женщины понимают то, что мужчинам никогда не придёт в голову. Поэтому маму слушали с почтением. Хотя у меня сложилось впечатление, будто всем от неё досталось, как порой перепадает мне. Она бы и крапивой им всыпала, будь у неё такая возможность.

— Кто возьмётся учить Ильхура? — тихо и спокойно спрашивает Сахту.

В ответ тишина. Я смотрю на лица шаманов, в глазах многих вижу страх. А у некоторых — неуверенность. А ещё есть осмысленные глаза, в них я читаю понимание того, что им моё обучение не под силу. Над поляной повисла тишина. Шаманы думают. Я стою, переминаясь с ноги на ногу. Мама одёргивает меня. Эх, жаль, что папа не может меня учить, это запрещено.

Наконец тишину прерывает Саюл:

— Я возьмусь, — твёрдо говорит он. — Только позже, сейчас ещё не пришло время. Пока Ильхур останется под присмотром отца.

После этих слов неожиданно поднялся сильный ветер. Зашумели ветви деревьев, и вниз посыпались шишки. Одна из них угодила в лоб шаману, который хотел меня изгнать. Раздался дружный хохот. Это и вправду выглядело забавно. Ветер сочли хорошим знаком от духов. А после решили разойтись.

Шли мы домой дружно, всей семьёй. За одну руку я держал папу, за другую — маму. Это так здорово! А потом был очень вкусный ужин. Правда, я уснул, не доев свою порцию.