Вроде всё по-прежнему. Всё как обычно. Только всё не так. У меня ничего не получается. Недавно закончили ворговать. Саюл долго и настойчиво пытался заставить меня издать хоть сколько-нибудь приличный звук. Получалось что-то похожее на ворчание больного оленя или на тихое рычание сонного медведя.

Саюл сердится, да и сам я не рад происходящему. Мне и стыдно, и трудно, порой хочется провалиться сквозь землю или постучать головой о дерево. Да только вот не поможет. Всё равно вместо воргования из меня будет выходить невразумительное мычание. Даже Куху недоволен. Он сидит на ветке сосны и делает вид, что меня не существует. Да что толку: я ничего не могу с собой поделать. Все мои старания тщетны.

Саюл, обессилев, решил сменить тему. Теперь он велит мне набирать энергию земли. Я бессмысленно топчусь на месте. Ноги путаются, как и мысли с чувствами. Я, должно быть, очень глупо выгляжу. Даже трёхлетний мальчишка двигается лучше. Мной овладевает отчаяние. Бессильно валюсь на траву и молчу. Я просто не знаю, что говорить и как объяснить происходящее со мной.

Ворон удивлённо каркнул: похоже, он понял, что со мной происходит что-то необычное. Несколько взмахов крыльев — и вот он уже сидит у меня на груди. Наклоняет голову, смотрит то одним, то другим глазом. Немного потоптался, взлетел, сел на плечо старого шамана. Стал что-то ворчать ему на ухо. Но меня это уже мало интересовало.

Сначала я почувствовал, как настойчиво, толчками в меня начала втекать энергия земли. Лежу не в силах пошевелиться или хоть что-нибудь сказать. Могу только осознавать свои ощущения. А толчки энергии стали тёплыми и приятными. Глаза держу открытыми — наверное, зря. Реальность начала меняться.

Очертания всего видимого поплыли. Деревья, словно волны на озере, стали плавно изгибаться и равномерно покачиваться. Небо стало спускаться к земле, а земля, наоборот, потянулась к небу. Плавно и уверенно мир перетекал в противоположность самому себе. А потом и вовсе начал медленно, как кусочек льда на ладошке, таять. Или растворяться. Трудно сказать, как это происходило.

А теперь вокруг меня туман. Только не такой страшный и плотный, как в прошлый раз. Он просто дымка, сумерки, как неизбежное хоть что-то, когда вообще ничего нет. Да-да, кроме него больше ничего не осталось — всё исчезло, растворилось.

— Набирай больше силы! — вдруг слышу голос Саюла.

Правда, совсем непонятно, как я его слышу, ведь я, как и мир вокруг меня, растворился. Я проверял: хотел поднять руку, посмотреть, как она, а её нет. Подумалось: может, посмотреть на тело целиком, для этого нужно поднять голову. Собрался уже это сделать — а головы нет. Но Саюла я слышу, он опять настаивает, чтобы я набирал больше силы.

С другой стороны, зачем её набирать, когда она сильными толчками в меня втекает? Но я честно попробовал это сделать, я ведь обещал шаману, что буду его слушаться. Замечаю, как пространство становится плотным. Его, наверное, можно резать ножом. У меня есть нож, но я не хочу портить ткань этого плотного мира, который случился вокруг меня. Он мне нравится.

Пространство становится ещё плотнее. Я начинаю понимать, почему Саюл велел мне набирать силу. Ткань новой реальности очень плотная, она начинает сдавливать меня, как если бы я глубоко нырнул в воду. На глубине так же давит со всех сторон, даже дышать трудно.

Начинаю набирать силу. Потоки, втекающие от земли, плотным сгустком собрались в животе, начали вращаться. Я приложил немного усилий — и энергия потекла по телу. Хотя я по-прежнему не понимаю, где моё тело, совсем его не чувствую. При этом оно есть, и я могу ощущать энергию, бегущую по нему. Странно!

— Иди к дереву! — снова слышу голос Саюла.

А чем мне идти? И где это дерево? Какое оно? Вопросы кажутся мне важными и неважными одновременно. С одной стороны, хочется всё чётко видеть и понимать, а с другой — понятно, что в этом пространстве всё иначе. Тут нужно быть как-то иначе.

Я не пытаюсь подняться и идти. Что-то внутри подсказывает мне, как нужно действовать. Это знание мне кажется очень знакомым, будто я не впервые нахожусь в этом пространстве. Мне кажется, что я хорошо умею в нём действовать и всё тут знаю.

Работать нужно мыслью. Но не в привычном понимании — здесь мысли другие, они идут из живота и становятся силой. Эта сила — созидающая, и она определяет то, что будет происходить. Я намерен двигаться к дереву — вот и оно.

Нельзя сказать, что это дерево в обычном понимании. Да, у него есть корни, ствол и крона. Только вот корни не растут в земле, они сама земля. Будто-то бы земля просто состоит из этих корней, или наоборот — тут трудно правильно выразить увиденное. Ствол будто водоворот, он каким-то образом стягивает в себя весь мир и тут же отдаёт обратно его. Крона держит небо, врастая в него, пропитывая и пронизывая его. Она, как и корни, одновременно и ткань небес, и наоборот: небо создаёт крону.

Дивное зрелище, слов не подобрать! Рассказать невозможно. Это древо и большое, и маленькое одновременно. Его можно просто обнять руками, но и обходить его можно долго, день ли, месяц ли, неизвестно. Оно и высокое, и низкое. Вроде могу коснуться рукой кроны, но добраться до неё почти невозможно.

А ещё в нём сила. Невиданная и могучая сила. Для неё нет ни слов, ни понятий. Она просто непостижима. Такое могут создать только боги. Я настолько впечатлён и ошеломлён, что просто ничего не могу делать. просто смотрю на него — и всё. На большее меня не хватает.

— Хватит на тебя сегодня! — говорит Саюл. — Возвращайся.

Хорошо, я вернусь. Но как? Не могу пошевелиться, дерево завораживает меня. Вдруг чувствую, как что-то больно ткнуло мне в голову. Это Куху, только он так умеет. Вдруг я увидел перед собой ворона. Он выглядит совсем иначе. Перья серебристые, глаза зелёные. Как интересно!

Ворон требовательно смотрит на меня. Приготовился, сейчас, наверное, подлетит и снова клюнет. Не хочу, это больно! Ворон встрепенулся, сделал несколько прыжков, зовя меня идти за собой. Я сделал шаг — ворон взлетел. Я иду, он летит передо мной.

Вдруг яркая вспышка света. Оказывается, я лежу на траве, рядом куст. Поднимаюсь. Я с трудом понимаю, где нахожусь. Вижу старого шамана и Куху, сидящего на кусте. Теперь всё ясно: я в привычном мире.

­— Молодец, вернулся, — ворчливо говорит Саюл. — Неплохо для первого раза. Теперь я знаю, что с тобой делать. Завтра продолжим.