Юрхан действительно пришёл извиняться. Делал он это по-своему, вместо простого «извини» я выслушал много сбивчивых слов и непонятных фраз. А закончил он так, – Она и в самом деле лучшая, люблю её, ты должен понять. И, это, женюсь на ней.

А вот от последних слов мне пришлось приходить в себя. Глаза, наверное, у меня выпучились, а челюсть отвисла. Не зря же лисичка затявкала, а Куху беспокойно захлопал крыльями. – Я пойду, ладно? – Промямлил Юрхан, – понимаешь, хочу подарок ей сделать, а для этого надо шкурок настрелять побольше. Без хорошего подарка со мной её отец и разговаривать не станет. Женюсь я на ней, понимаешь, женюсь… – Юрхан пожал плечами и нетвёрдой походкой удалился. Я смотрел ему вслед, не решаясь пока впустить в свою жизнь его слова.

Устало сел на первый попавшийся пень, мыслей в голове нет, смотрю в одну точку пустым взглядом. Чувствую, как Зулу лизнула мою руку. Утешает. Вдруг резкая боль взорвалась в голове, и тут же раздалось хлопание крыльев, это ворон резко взлетел. Вот он уже на ветке сосны, откуда мне его не достать. Ах поганец, он клюнул меня в голову и сбежал. Гнев, было, завладел мной, но удалось быстро остановить его.

Ну и вправду, за что сердиться на Куху, он старался мне помочь. Видно решил, что со мной опять что-то не так. И ведь он прав! У меня сломалась жизнь! Или не сломалась? Уж точно перестала быть прежней – мой друг женится. Если он не врёт, конечно. Влюблялся уже пять раз, это то, что я знаю, может, больше. Хотя, он ни разу не говорил, что собирается жениться. Юрхан слово держит, кроме тех случаев, когда речь не идёт о девушках. Или он им не давал слова? Что-то я совсем запутался.

Хорошо, что Саюл опять исчез, я предоставлен самому себе и есть возможность и время разобраться в себе. Точно стоит сказать – она поменялась эта самая моя жизнь. Теперь мой друг станет совсем взрослым. У него будет жена, потом дети. Их всех нужно будет кормить и всё своё время он будет пропадать на охоте. А всё свободное время с семьёй. А на меня у него совсем не будет времени, он и сейчас не часто приходит, а уж потом… Одним словом, я остался без друга.

После тяжёлого вздоха и внезапного приступа жалости к себе, я вспомнил что у меня есть друзья. Надёжные и верные – мои чудесные Куху и Зулу. И они точно будут со мной. – Куху, – позвал я ворона, ­– иди сюда. Давай-давай, не обижу. Ты же мой друг?

– Дррууг, дррууг, – хрипло ответил ворон.

– Вот и хорошо, ­– оправившись от изумления говорю ворону, – ты очень умный ворон. Я люблю тебя, Куху.

– Дррууг, дррууг, ­– снова прокаркал ворон, я в ответ с благодарностью посмотрел на него.

– А ты, Зулу, – обратился я к лисичке, – тоже друг мне? – Она в ответ опять лизнула мою руку и легла на спину, чтобы я мог почесать ей пузико. ­– Вот и хорошо, – говорю им обоим, – значит вот такая у нас теперь дружная кампания. И пусть себе Юрхан женится на ком хочет, а мы останемся неразлучными. Верно, друзья?

А потом мы бегали по лесу и играли. Я пытался поймать лисичку, а она убегала от меня. Делала это Зулу очень ловко, но всё же мне удалось её поймать. Весело было.

А потом, уж сам не знаю как, всей дружной кампанией мы оказались у священного ручья. Ули нигде не было видно, наверное, занята своими делами. А мне очень хотелось поговорить с ней. Она всегда охотно общалась с самого первого раза, когда я по глупости и наивности искупался в этом самом ручье.

Ули всегда давала хорошие советы и объясняла мне некоторые вещи, которые никто не мог объяснить, или не хотел. Я был за это ей очень признателен и не только словом, но и делом. Иногда хозяйка ручья поручала мне сделать для неё кое-какие вещи. Однажды прогонял бобра, который надумал строить плотину. Его не смущало, что ручей священный и воды его благословлены богами, он просто хотел построить себе домик и счастливо жить в нём с семьёй. Пришлось разрушить его планы.

От нечего делать начал тихонько ворговать. Раз уж Ули нет, поговорить не с кем, и никто теперь мне не подскажет, как жить дальше без друга. Пение быстро разогнало дурные мысли и тяжёлое настроение. Постепенно я растворился в звуке, закрыл глаза и позабыл обо всём на свете, осталось только звучание. Не знаю, чем бы всё это закончилось, но звонкий и мелодичный голосок вернул меня к реальности.

– Жизнь меняется, ручей течёт. Ты разве не знал об этом, юный Ильхур? Жизнь зовёт твоего друга. Жизнь Ильхур, жизнь. Она наполняет его, он следует её зову. Зову жизни, Ильхур, зову жизни.

– Ты опять читала мои мысли, Хранительница Ули?

– Ой, – смеётся она, – зачем читать то, что так громко кричит на весь лес? Ты слишком громко думаешь, Ильхур, слишком громко. Таким шумом ты разбудил меня. Юность не терпит тишины, ты слишком юн, Ильхур, слишком юн.

– Раз уж ты всё знаешь, так скажи, что мне делать, как жить дальше? Без друга куда мне теперь…

В ответ звучит её смех, – Юный Ильхур, с тобой всегда будет всё нужное тебе. Всё ненужное уйдёт, снег растает, распустится листва и упадёт на землю, после её накроет снег. Всему своё время и место, так устроен мир.

– Ули, – раздражённо пытаюсь остановить её, хочется услышать дельный совет, а не вот эти непонятные и неуместные мудрости, – у меня жизнь сломалась, при чём тут снег?

Хозяйка ручья ещё громче смеётся. Похоже я её и в самом деле забавляю. Да только вот чем? Досада берёт меня, ещё немного, я рассержусь и уйду. Но Ули всегда понимает меня лучше, чем я сам себя. Она касается рукой моей груди, и я снова становлюсь спокойным.

– Запомни, юный Ильхур, просто запомни, понимать ты это после будешь. У тебя всегда есть всё, что тебе нужно. Всё ненужное уходит. Истинное всегда возвращается. Ильхур, истинное всегда возвращается. Любовь держит мир, она его создаёт и ею он держится. Любящие тебя, не покинут твоей жизни, они есть она сама. Ильхур, любовь, тебе её надо понять. Любовь, Ильхур, любовь.

Через несколько мгновений тело хранительницы растаяло в воздухе. Это значит, что она ушла, разговор закончен и бесполезно звать её снова. Она не вернётся. Она всё сказала. Она всё сделала.

Эх, что мне делать с её мудростями? Как их понять? Ладно, хотя бы запомнил.