Сегодня я чувствую себя намного лучше, но мама всё равно не разрешает мне пойти погулять.
— Вчера нагулялся! — отрезала она в ответ на все мои возражения и уговоры. Пришлось подчиниться. Я слабо представлял, чем себя занять. Сидеть в жилище весь день — это такая скука! Как мне это выдержать?
Неожиданно мне в голову пришла идея. У меня есть нож. Пусть он старый и немного поржавел, но зато он мой. Правда, ножны у него совсем негодные. Вот мне и подумалось, а не сделать ли их красивыми. Давно собирался, только времени не находил. Да и сделать это надо тайком, пока никто не видит.
В нашем народе ножи разрешено носить только юношам. Для мальчиков они под строгим запретом. Только когда мальчик подрастает, проводят специальный ритуал, после которого мальчик становится юношей и получает нож, а также право присутствовать на совете у большого костра. Это похоже на собрание шаманов, только решают там дела попроще. Всё больше о домах, еде, охоте, обмене товарами и прочей нудятине. Я один раз подслушивал из кустов: очень скучно.
Вместе с ножом дают и пояс, на котором его можно носить. Всё это вручает самый старший мужчина в семье. Этим ножом юноша надрезает правую ладонь и выливает несколько капель своей крови в костёр. Так он клянётся в верности своему народу и обещает, что в случае беды готов отдать свою жизнь ради спасения и защиты людей. Очень красивый ритуал! Мы с Юрханом несколько раз подглядывали. Мальчиков к большому костру не пускают до той поры, пока они сами не встанут вот так, с ножом в руке, перед всеми взрослыми людьми.
Вот я и храню свой нож в глубокой тайне, даже Юрхан о нём не знает. А нож этот я нашёл случайно, когда гулял в лесу. Подобрал: очень красивый, блестит, а рукоятка из рога оленя сделана. Ножны были когда-то прошиты тонкими разноцветными кусками крашеной кожи. У нас так делать не умеют. За такой нож могут отдать очень много шкурок. Он очень дорогой.
Уже давно я собираю всякие разноцветные лоскутки, чтобы сделать из них толстые, наподобие кожаных. Хочу заново переплести ножны. Приготовил сухую тонкую палку, чтобы ею проталкивать нити в отверстия. У меня была даже костяная игла, но она сломалась. Наверное, старая была.
Сижу, тихо напеваю. Вдруг чувствую на плече тяжёлую руку. Вскрикиваю и оборачиваюсь. Передо мной Сахту. Но как он вошёл? Я совсем не слышал его шагов. Застигнутый врасплох, я совсем растерялся и даже не смог выговорить положенное приветствие.
— Чем таким интересным ты занят? — невозмутимо спрашивает он. — Даже не слышал, как я вошёл. Что это у тебя? Можно посмотреть?
Я протянул ножны. В ножнах нет ничего запретного, бояться нечего, а нож я благоразумно спрятал.
— Интересные ножны, — говорит старик. — Вот здесь узор должен быть зелёным, а вот красную нить ты правильно протянул, здесь она и должна быть. — Сахту задумчиво замолчал. Я не решался беспокоить его.
— Я вот зачем пришёл, — после долгого молчания наконец заговорил он. — Поговорить мне с тобой надо. Ты готов?
— Готов, — неуверенно отвечаю ему. Трудно быть готовым к тому, чего не знаешь. А общение с этим волшебным стариком всегда полно неожиданностей и загадок. Во всяком случае у меня.
— У тебя было много событий в последнее время, Ильхур, — не глядя на меня, словно разговаривая с кем-то другим, медленно произносит Сахту. А потом вдруг оживает и продолжает говорить обычным для него тоном: — Тебе не кажется, что вокруг тебя постоянно творится кутерьма? Ты раз за разом вляпываешься в какие-то истории, одна страшнее другой. Мне всё это кажется ненормальным.
Слова Сахту заставили меня задуматься. Я впервые посмотрел на происходящее с такой стороны. До этого момента жизнь казалась мне простой и лёгкой. Да, конечно, что-то всегда происходит, есть и неприятности — но так и радостей ведь полно. Всё идёт своим чередом. Все так живут, ничего особенного.
Сахту словно развернул меня в другую сторону. Действительно, события, происходящие со мной, нельзя назвать обычными. Ни с кем другим подобного не происходит, только со мной. И ведь верно: каждый день со мной что-то случается. И края не видно. Наоборот, есть ощущение, что это только начало. Наверное Сахту прав.
— И что делать? — Мой голос прозвучал так солидно, будто это говорил мужчина.
— Тебе нужно сделать три шага.
— Каких? — Мой голос теперь звучит глухо и тихо, но Сахту хорошо меня расслышал.
— Запоминай. Первый шаг к выбору — что ты хочешь сделать в жизни.
— Второй шаг — каким ты хочешь быть, делая выбранное. — После этих слов Сахту внезапно умолк. Я немного подождал и выпалил свой вопрос:
— А третий шаг?
— Да, третий шаг, — словно очнувшись, произносит старик. — Третий шаг — что ты оставишь людям, когда уйдёшь.
— Это всё? — Я был разочарован. — И ради этого ты пришёл ко мне?
Сахту, глядя на меня, рассмеялся.
— Все самые сложные и важные вещи просты на вид. Можно небрежно пройти мимо, не понимая их подлинной ценности. Только вот эти три шага всю жизнь тянутся, и для того, чтобы понять их, нужно проделать длинный и тяжёлый путь. Впрочем, ты сам это скоро начнёшь понимать.
Начни с первого шага уже сейчас. Думаю, скоро ты изменишь своё мнение. Эти три шага — путь к мудрости. Даже чуть поняв смысл первого шага, ты сможешь навести в своей жизни порядок. Ладно, мне пора.
Сахту поднялся и направился к выходу.
— А где ты взял эти ножны? — задумчиво спросил он.
— В лесу нашёл.
— Похоже, это те самые ножны, которые наш народ ищет уже много лет. Очень много лет. Они исчезли после ухода богов. Но надо в этом убедиться. А нож? Самое главное — нож. Ты не нашёл его?
Я решил на всякий случай соврать и отрицательно покачал головой.
— Жаль, — тихо говорит Сахту. — Но и ножны — это очень много. Только нужно убедиться, что они и есть те самые. Принеси их вечером к костру, я расскажу про них историю.
Добавить комментарий